Юлия Титова: Но это один из контрольных вопросов, который стоит задать.
Антон Захаров: Да, это контрольный вопрос. Сразу нужно понять, что в этой ситуации, скорее всего, просто организация не обладает никаким оснащением для реализации правильного процессинга, и, наверное, не стоит просто там оперироваться, подвергать свою жизнь реальному риску, не эфемерному какому-то.
Юлия Титова: О’кей. А какие операции точно не нужно делать под местным наркозом? Например, когда берут ринопластику или местную липосакцию?
Антон Захаров: Если честно, я считаю, что в эстетической хирургии вообще никакие операции не нужно делать под местной анестезией. В этом нет необходимости. Даже потому что такой подход, конечно, позволяет пациента раньше отпустить, возможно, домой или снизить на него экономическую нагрузку. Но эстетический хирург работает на результат: не ради того, чтобы что-то сделать, как угодно, а ради того, чтобы получить хороший эстетический результат. Даже в банальной ситуации, когда делается небольшая эстетическая операция типа верхней блефаропластики под местной анестезией, это очень дискомфортно для человека. Может, эффект обезболивания от местного анестетика есть, но это психологически некомфортно: в области глаза острым инструментом ведется какая-то работа, плюс яркий свет, плюс эмоциональные переживания. Естественно, поднимается системное давление, кровоточивость тканей значительно увеличивается. В этом случае хирург вынужден более активно останавливать кровотечение с помощью электроинструмента. Тем самым повышается термическая травма тканей круговой мышцы глаза. Как следствие – более грубое рубцевание – худший эстетический результат и внешний вид рубцов. Ради чего? Ради того, чтобы, скажем так, сделать это именно таким путем? Опять же эстетический хирург работает на результат, и на этот результат работает все: и качество операции, и качество анестезиологического пособия, и качество реабилитации, и отбор пациентов, и вообще все, что с этим связано.
Плюс второй важный аспект: в общем тренде усложнения эстетической хирургии мелкие изолированные манипуляции, которые потенциально выполнимы под местной анестезией, они практически отходят на второй и третий план. В большинстве пациент хочет боле значимых композиционных изменений, а они уже все невозможны в условиях местной анестезии. Поэтому я в своей практике местную анестезию не использую, все эстетические операции выполняю под тем или иным видом общего обезболивания. Это максимальный комфорт для пациента и максимальная безопасность.
Юлия Титова: А давайте поговорим об общем наркозе и о видах общего наркоза, и для каких операций какой предназначен. Допустим, внутривенный: каким образом он проходит, сколько по времени он может держать пациента, так скажем, в неведении, и дает возможность врачу доделать операцию? Какие пределы по времени?
Антон Захаров: Вы знаете, по стандартам ВОЗ внутривенные виды наркоза – их много разных – в целом, подразумевают короткие манипуляции – до 40 минут. Это в общей медицине. В целом, это проецируется и на эстетическую хирургию. Конечно, когда пытаются сделать длительную эстетическую операцию 4-5-часовую (что, в принципе, неверно, и лучше делать их быстрее), штатное время – до 4 часов. Это даже про большие операции.
Под внутривенным видом анестезии это не очень правильно, потому что на сроке 40 минут токсическое действие уже внутривенных методов становится больше, чем ингаляционных, и, по идее, все, что час и больше – лучше делать, без сомнения, только ингаляцию. Но надо сказать, что, конечно же, малые вмешательства, которые делаются в пределах такого времени, оптимально делать под внутривенкой. Допустим, блефаропластика, небольшие коррекции средней трети лица, отопластика, отдельные виды ринопластики, которые могут быть выполнены быстро – имеется в виду кончик носа. Потому что в целом ринопластика – это, конечно, операция, которая требует ингаляционного вида наркоза, потому что должна быть гарантирована проходимость дыхательных путей при операциях на ЛОР-органах по всем стандартам.
Поэтому, если мы планируем что-то короткое, мы можем использовать внутривенные виды. Все, что больше часа – оптимальней по всем стандартам ВОЗ и, в принципе, разумно, – ингаляция и разные ее виды. Практика длительной внутривенной анестезии не очень корректна.
Юлия Титова: А что касается ингаляции: как происходит выход из этого наркоза, если, допустим, делается ринопластика? Как дышать?
Антон Захаров: Вы знаете, что именно вы хотите понять?
Юлия Титова: То есть я правильно понимаю, это наркоз с трубкой, или я что-то путаю?
Антон Захаров: Ингаляционный наркоз может быть как с маской, так и с ларимаской, то есть развивается манжетка в верхних дыхательных путях. Так и интубационный, с постановкой эндотрахеальной трубки. Чаще всего при ринопластике используется либо ларимаска, либо интубационный наркоз. Соответственно, к тому моменту, когда пациент начинает просыпаться, до того как он проснулся, он переводится на самостоятельное дыхание. Все эти проводящие устройства удаляются: человек начинает самостоятельно дышать ртом. Тем более, после ринопластики в носу тампоны, и носовое дыхание невозможно. И дальше он с самостоятельным дыханием уже просыпается, приходит в себя полностью, уже дыша сам.