Хороший результат – это всегда совместная работа хирурга в операционной и в отношении реабилитации и пациента, который детально исполняет рекомендации, соблюдает режим и делает все, как нужно.
Когда хирург берет кого-то на операцию, это как сесть с человеком в одну лодку. Каждый на своем весле, но нужно грести вместе, чтобы приплыть, куда мы хотим. Если нет возможности соблюдать режим, значит, не надо оперироваться. Нужно ждать, когда эта возможность будет.
Мария Матсон: Можно ли сделать все эти операции за один раз?
Антон Захаров: Мое мнение – это неоправданное повышение рисков для общего здоровья, рисков ухудшения эстетических результатов.
Конечно, очень многие женщины хотят сделать все сразу, чтобы снять этот вопрос по факту. Но дело в том, что маммопластика (подтяжка с имплантацией) – это в идеале полтора-два часа. Абдоминопластика – среднее время тоже полтора-два часа. Это если от «А» до «Я». Соответственно, в совокупности это минимум 4 – 4,5 часа.
Если это сложный объемный случай, то это значительное увеличение… Если это еще липосакция, доработка рубцов и еще что-то, это значительно увеличивает время в анестезии, что прогностически не очень благоприятно.
Сочетанное выполнение вмешательств в области молочной железы и при абдоминопластике зачастую бывает просто невозможным, потому что отслойка при абдомино-, бывает, доходит почти до субмаммарной складки.
При работе с молочной железой тоже есть моменты, когда необходимо частично мобилизовать ткани с передней брюшной стенки, чтобы сформировать достаточный объем склону молочной железы.
Если это все делается вместе, часто это не просто удваивает сложность реабилитации, а умножает одну на другую. Представим себе, после абдоминопластики, чтобы пациентке встать с постели, нужно повернуться на бок, свесить ноги и маятником подняться, оттолкнувшись рукой. Нельзя вставать за счет усилия передней брюшной стенки (сгибания туловища).
При маммопластике все наоборот. Нужно вставать за счет сгибания туловища. Нельзя давать никакую нагрузку на руки, нельзя отталкиваться рукой и опираться на руку.
Когда это все вместе, это делает практически невозможным правильное соблюдение режима, увеличивает риски осложнений в разы. Конечно, так можно делать в отдельных исключительных случаях, когда есть серьезные, веские основания.
При потоковой работе, когда это делается постоянно, лучше выбирать раздельную тактику, когда делается сначала абдомино-, а потом маммопластика, либо наоборот, в зависимости от ситуации. Это значительно упрощает реабилитацию, значительно снижает риски интраоперационных и послеоперационных осложнений и разного рода других.
Я в своей практике объясняю пациентам необходимость такой тактики. Есть хирурги, которые пытаются представить одномоментное выполнение этих операций как некое ноу-хау или какое-то свое преимущество. На самом деле это преимущество иллюзорно. Оно идет за счет пациента, грубо говоря.
Мария Матсон: И опасно для пациента.
Антон Захаров: Оно опасно и идет за счет рисков для его здоровья, а не проблем для хирурга. Так делать можно. Я в своей практике тоже так делаю в отдельных случаях, но это исключение из очень большого правила, для которого есть веские основания.
Если это сочетается с наличием избыточной массы тела у пациента, либо с необходимостью проведения липосакции, то, по всем канонам и мировым стандартам, это заведомо избыточный объем, который несет серьезные риски для здоровья. Так делать в принципе нельзя.
Мария Матсон: Растяжки, которые образуются после родов на груди и на животе, как-то можно «пофиксить» с помощью операции или иным образом?
Антон Захаров: С помощью операции они устраняются за счет удаления кожи, где находятся. Естественно, если в зону иссечения кожи растяжки не попадают и находятся в той зоне, которая остается, то тут нужно работать с качеством кожи. Это косметологические методы.
После того как хирург закончил работу, перераспределил ткани в правильное положение, на этой коже адекватная нагрузка тканями, находящимися подкожно, адекватное наполнение (кожа расправлена и находится в правильной позиции), дальше в работу включается косметолог с целью улучшения ее качества.
Мария Матсон: Лазером?
Антон Захаров: Есть много разных методик. Инъекционные методики, фракционный фототермолиз лазером, множество новых технологий у косметологов.
В плане инноваций и современной техники косметология одна из самых прогрессивных профессий. Буквально каждые полгода-год появляются новые интересные современные технологии, связанные с разным физическим воздействием, которые усиливают их арсенал.
Думаю, мы обязательно пригласим кого-то из косметологов, кто сможет вместе с нами обсудить вопрос коллегиального взаимодействия между хирургом и косметологом. Это крайне интересный вопрос. Кто, когда и как должен включаться в работу и как работать в команде.
Мария Матсон: Пожелаем легких родов нашим зрительницам и встретимся в следующей программе.
Антон Захаров: До встречи в следующих выпусках. Спасибо.
Мария Матсон: До свидания. Спасибо.
Антон Захаров: До свидания.